Арсен Люпен - благородный грабитель - Морис Леблан

- Да.

- Займемся буквой "Н"*. Поворачивается она в какую-нибудь сторону?

______________

* "Тибермениль" во французском написании выглядит так: Thibermesnil. Логика дальнейших рассуждений Шолмса связана с написанием этого слова.

Деван ухватился за букву "Н" и воскликнул:

- Да, поворачивается! Направо и на четверть круга! Кто же вам подсказал?..

Не ответив ему, Херлок Шолмс продолжал:

- Можете ли вы с того места, где находитесь, дотянуться до буквы "R"? Да... Подвигайте ее несколько раз, как вы бы сделали с задвижкой, которую открываете и закрываете.

Деван подвигал букву "R". К его величайшему удивлению, внутри что-то щелкнуло.

- Прекрасно, - сказал Херлок Шолмс. - Нам остается только передвинуть вашу лестницу на другой конец, имеется в виду конец слова "Thibermesnil"... Ну вот... А теперь, если я не ошибся, если все происходит так, как должно быть, буква "L" откроется как окошечко.

Чуть ли не торжественным движением руки Деван взялся за букву "L". Буква открылась, но Деван покатился с лестницы, так как вся вертикаль книжного шкафа, что помещалась между первой и последней буквой слова, повернулась на своей оси, и открылся ход в подземелье.

Херлок Шолмс невозмутимо спросил:

- Вы не поранились?

- Нет, нет, - ответил Деван, вставая на ноги, - я не ранен, но, признаться, ошарашен... эти передвижные буквы... зияющая дыра подземелья...

- Что тут особенного? Разве это не совпадает точь-в-точь с цитатой из Сюлли?

- В чем же, мой Бог?

- Ну как же! "Н" поворачивается, "R" дрожит, а "L"* раскрывается... Именно это и дало возможность Генриху IV принять у себя мадемуазель де Танкарвиль в неурочный час.

______________

* Буква "R" и слово "air" - воздух, а также "L" и "aile" - крыло - во французском языке звучат одинаково.

- А Людовик XVI? - спросил сбитый с толку Деван.

- Людовик XVI был великолепным кузнецом и искусным слесарем. Я прочел "Трактат о замках с секретом", который ему приписывают. Хозяину Тибермениля хотелось продемонстрировать свои верноподданнические чувства, а знакомство с шедевром механики было для этого великолепным предлогом. На всякий случай король записал цифрами: 2-6-12, то есть Н., вторая, шестая и двенадцатая буквы в слове.

- О! Великолепно, я уже почти все понял. Но если я могу объяснить, как выйти из этого зала, то никак не могу взять в толк, как Люпен ухитрился оказаться там. Он ведь, заметьте хорошенько, пришел извне.

Херлок Шолмс зажег фонарь и прошел несколько шагов по подземному ходу.

- Видите ли, весь механизм можно разглядеть отсюда, как пружины часов, только буквы повернуты обратной стороной. Люпену достаточно было воспользоваться ими с этой стороны перегородки.

- А как вы это докажете?

- Как докажу? Видите вот эту масляную лужицу. Люпен предусмотрел даже то, что винты необходимо смазать, - ответил Херлок Шолмс не без восхищения.

- Но тогда ему был известен и другой выход?

- Так же, как и мне. Следуйте за мной.

- В подземелье?

- Вы боитесь?

- Нет, но вы уверены, что сумеете ориентироваться там?

- С закрытыми глазами.

Сначала они спустились на двенадцать ступенек, затем еще на двенадцать и еще два раза по двенадцать. Затем пошли по длинному коридору, на кирпичных стенах которого сохранились следы ремонтных работ разного времени, из стены местами сочилась вода. Земля была мокрой.

- Над нами пруд, - заметил Деван, совсем не будучи уверен в этом.

Коридор привел к лестнице в двенадцать ступенек, а за ней было еще три такие же лестницы, которые они с трудом преодолели и вышли к маленькому углублению, выбитому прямо в скале. Здесь дорога обрывалась.

- Черт возьми, - прошептал Херлок Шолмс, - только голые стены, это начинает надоедать.

- Давайте вернемся, - прошептал Деван, - не вижу никакой необходимости узнавать еще что-то. С меня вполне достаточно.

Но, подняв голову, англичанин вздохнул с облегчением: вверху над ними оказался точно такой же механизм, как у входа. Им надо было всего-навсего повернуть три буквы. Гранитная глыба развернулась. С обратной стороны она оказалась надгробной плитой герцога Роллона, на которой было выбито рельефными буквами слово "Тибермениль". И они оказались в разрушенной часовне, которую упоминал англичанин.

- Здесь начинается подъем к Богу, то есть к часовне, - сказал он, приведя конец цитаты.

- Возможно ли, - воскликнул Деван, ошеломленный проницательностью и живостью ума Херлока Шолмса, - возможно ли, чтобы этой простой строки вам оказалось достаточно для решения загадки?

- Ну что вы! - ответил англичанин. - Она была даже не нужна. В экземпляре "Хроники" из Национальной библиотеки линия подземного хода, как вам известно, с левой стороны заканчивается кружком. А с правой, - этого вы не знаете, - маленьким крестиком, но он настолько стерся, что его можно разглядеть только в лупу. Этот крестик означает, конечно, нашу часовню.

Бедняга Деван не верил своим ушам.

- Это неслыханно, великолепно и тем не менее по-детски просто! И почему никто не мог проникнуть в эту тайну?

- Потому что никто никогда не соединял вместе три или четыре необходимых элемента, то есть две книги и цитаты... Никто, за исключением Арсена Люпена и меня.

- А также меня, - возразил Деван, - и аббата Жели... Мы оба знали обо всем этом столько же, сколько вы, и однако...

Шолмс улыбнулся:

- Не все люди умеют разгадывать загадки, месье Деван.

- Но я уже десять лет ломаю голову. А вы за десять минут...

- Привычка...

Они вышли из часовни, и англичанин воскликнул:

- Посмотрите, нас ждет автомобиль!

- Но это же моя машина!

- Ваша? А я думал, что шофер еще не вернулся.

- В самом деле... интересно...

Они подошли к машине, и Деван спросил шофера:

- Эдуар, кто велел вам приехать сюда?

- Месье Вельмон, - ответил тот.

- Месье Вельмон? Значит, вы его встретили?

- Недалеко от вокзала. И он велел мне ехать к часовне.

- Ехать к часовне! Но зачем?

- Чтобы подождать вас, месье... и вашего гостя...

Деван и Херлок Шолмс посмотрели друг на друга.

- Он понял, что эта загадка для вас детская забава, - сказал Деван. - И выразил свое почтение в столь деликатной форме.

Узкие губы сыщика сморщились в довольной улыбке. Почтение нравилось ему. Покачав головой, он произнес:

- Это настоящий человек. Стоило увидеть его, как все стало понятно.

- Значит, вы его видели?

- Мы совсем недавно столкнулись на дороге.

- И вы знали, что это был Орас Вельмон, я хочу сказать, Арсен Люпен?

- Нет, но я очень быстро догадался... по некоторой иронии с его стороны.

- И вы выпустили его из рук?

- Конечно, выпустил... хотя на моей стороне была сила... мимо проезжали пять жандармов.

- Но черт побери! Это же была уникальная возможность, которой надо было воспользоваться...

- Вот именно, месье, - высокомерно заявил англичанин, - когда речь идет о таких противниках, как Арсен Люпен, Херлок Шолмс не пользуется случаем... Он его создает...

Но время поджимало, и, поскольку Арсен Люпен проявил столь трогательное внимание и прислал автомобиль, пришлось немедленно воспользоваться им. Деван и Херлок Шолмс уселись на заднем сиденье комфортабельного лимузина. Эдуар крутанул руль, и они тронулись. За окном мелькали поля и рощи. Отлогие холмы Ко постепенно сменились равниной. Вдруг взгляд Девана привлек маленький пакетик, лежавший в одном из кармашков на дверце.

- Посмотрите, что это? Какой-то пакетик. Кому же он предназначен? О, это вам.

- Мне?

- Читайте: "Господину Херлоку Шолмсу от Арсена Люпена".

Англичанин схватил пакетик. Развязал его и развернул два листочка бумаги, в которую было что-то завернуто. Это были его часы.

- О! - произнес он, с досадой махнув рукой.

- Часы, - сказал Деван, - вы случайно не...?

Англичанин молчал.

- Ну и ну! Ваши часы! Арсен Люпен возвращает вам ваши часы! Но если он их возвращает, значит, до этого украл... Он украл ваши часы! О! Вот это да! Арсен Люпен украл часики у самого Херлока Шолмса. Боже, как смешно! Нет, вправду... простите, пожалуйста... но это сильнее меня.

А когда насмеялся от души, сказал с полной убежденностью:

- Да! Он действительно настоящий человек.

Англичанин не моргнул глазом. Не произнес ни слова до самого Дьеппа, глаза его были прикованы к плывущему горизонту. Его молчание было ужасным, непостижимым, более странным, чем самая неистовая ярость. На платформе Шолмс просто и на этот раз без гнева, правда, тоном, в который вложил всю свою волю и энергию, сказал:

- Да, это настоящий человек, и я бы с удовольствием положил ему на плечо руку, которую протягиваю вам, месье Деван. Но знаете, мне кажется, что Арсен Люпен и Херлок Шолмс когда-нибудь снова померяются силами... Ведь мир настолько мал, что им трудно не встретиться... но в тот день...